Городской сайт города Зеленодольск, Республика Татарстан.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
ТЕМЫ | ИСТОРИИ
26 марта 2010
Военнопленные в Зеленодольске
Осенью 1944 года Зеленодольск впервые увидел военнопленных. Труд их активно использовался в тылу: немцы, австрийцы, румыны, венгры валили лес, восстанавливали и строили железные дороги.
В ноябре 1944 года на пересечении нынешних улиц Чехова, Ленина и Заикина возник лагерь военнопленных под номером 119. Немцы страдали от голода, болезней, хронического недоедания. Хотя, конечно, условия эти были далеки от тех, в которых находились пленные советские солдаты...
Конвоиры допускали городских подростков на объекты работы пленных, где они активно совершали обмен: куски хлеба, вареная картошка, лук и чеснок активно менялись на часы, зажигалки, авторучки, перочинные ножи и другую мелочь.
В конце 1944 года в местах дислокации пленных — за стадионом «Комсомолец», в трех бараках, что на ул. Чехова, и двух барках внизу, там, где размещался позднее УМ-5, — прошла эпидемия дизентерии, унесшая жизнь около 1500 немцев.
В Зеленодольске немцев поставили на строительство жилых домов в районе «Шанхая», прокладку водопроводов, теплотрасс, мощение и ремонт дорог, погрузочно-разгрузочные работы на предприятиях.
Старейший работник медсанчасти №1 завода им.Серго Н.В.Ярчихина вспоминала: «В конце 1944 года меня в составе группы медработников мобилизовали на работу в госпиталь военнопленных. Немцы, а это в основном бывшие солдаты вермахта, страдали от ран, гнойных нарывов, истощения. Некоторые из них знали или понимали по-русски. С ними легче было установить контакт. Убежденных фашистов среди них почти не было. Большей частью это были мобилизованные «гитлеровской машиной» простые немецкие рабочие, крестьяне, интеллигенция. Многие из них искренне ненавидели Гитлера и желали ему скорейшего краха.
Совсем иначе вели себя бывшие эсэсовцы. Их легко было выделить по наколке группы крови под мышкой. Самоуверенные, наглые выкормыши фашистского режима, они вели себя снисходительно по отношению к нам, медработникам, но все время давали понять, что будущее принадлежит им — властителям мира».
Победы Красной Армии довольно быстро сбивали с них спесь, погружая этих «хозяев мира» в депрессию. Немцы видели, что они оказались в промышленном городе. Им говорили, что завод им. Серго производит сельскохозяйственное оборудование: сеялки, культиваторы. Как-то один из военнопленных, по воспоминаниям военпреда завода им. Серго В.Мелехова, обратив внимание на стрельбу с испытательного полигона, ехидно заметил: «Качественно и шумно работают у вас сеялки»!
Весной 1945 года зеленодольский лагерь №119 был переполнен. Для конвоирования пленных стало остро не хватать людей. Наркомат внутренних дел дал разрешение на конвойную службу из числа благонадежных узников, знавших или понимавших русскую речь. Одного конвоира выделяли на 10-15 человек, выводимых на работу. Никакого оружия таким конвоирам не выдавали — только свистки и флажки.
Кроме того, была создана вспомогательная команда для поимки беглецов. А побеги случались довольно часто, особенно в разгар войны. Беглецы, пользуясь моментом, покидали лагерь, несмотря на охрану. Бежали как в одиночку, так и целыми группами.
Ветеран НКВД Е.Савельев вспоминал: «Однажды весной 1945 года, едва только сошел снег, из зеленодольского лагеря бежал важный пленник — офицер, летчик в звании чуть ли не подполковника. Задал он нам хлопот. Скрылся в марийских лесах, ночевал на сеновалах на краю деревень, имел при себе компас. Намеревался захватить самолет и улететь в Германию. Взяли его вблизи военного аэродрома...».
По воспоминаниям старожилов, памятен побег группы заключенных летом 1946 года. Далеко им уйти не удалось, но их неделю отлавливали в марийских лесах нарковнудельцы.
Бежали немцы от невыносимых условий содержания, тяжелого физического труда, антифашистской работы — примитивной и назойливой. Ситуация осложнялась плохими условиями содержания: темными тесными бараками, где кишели паразиты и крысы. Заключенные спали на деревянных двух- или трехъярусных нарах без подушек, одеял, сменного белья. Регулярные помывки были редкостью, стирки не дозволялись. Продпаек зависел от выполнения часто завышенных норм.
Начальство лагеря всячески поощряло стукачество и доносы, умело манипулируя узниками. Ради лишнего куска хлеба или улучшения условий содержания некоторые готовы были «сдавать» своих же товарищей по несчастью.
Зеленодольцы поначалу враждебно относились к пленным, что не удивительно. Были попытки на кулаках поквитаться за отца или брата, погибшего на фронте... Но к концу войны лед отчуждения растаял, возникало доверие, сочувствие.
Лагерь просуществовал в Зеленодольске до начала 50-х годов. Простых солдат вермахта, не «замаранных» в явных преступлениях, постепенно отпускали домой в новую для них Германию. Члены СС остались в России и были сконцентрированы в лагерях Сибири на долгие годы.
В ноябре 1944 года на пересечении нынешних улиц Чехова, Ленина и Заикина возник лагерь военнопленных под номером 119. Немцы страдали от голода, болезней, хронического недоедания. Хотя, конечно, условия эти были далеки от тех, в которых находились пленные советские солдаты...
Конвоиры допускали городских подростков на объекты работы пленных, где они активно совершали обмен: куски хлеба, вареная картошка, лук и чеснок активно менялись на часы, зажигалки, авторучки, перочинные ножи и другую мелочь.
В конце 1944 года в местах дислокации пленных — за стадионом «Комсомолец», в трех бараках, что на ул. Чехова, и двух барках внизу, там, где размещался позднее УМ-5, — прошла эпидемия дизентерии, унесшая жизнь около 1500 немцев.
В Зеленодольске немцев поставили на строительство жилых домов в районе «Шанхая», прокладку водопроводов, теплотрасс, мощение и ремонт дорог, погрузочно-разгрузочные работы на предприятиях.
Старейший работник медсанчасти №1 завода им.Серго Н.В.Ярчихина вспоминала: «В конце 1944 года меня в составе группы медработников мобилизовали на работу в госпиталь военнопленных. Немцы, а это в основном бывшие солдаты вермахта, страдали от ран, гнойных нарывов, истощения. Некоторые из них знали или понимали по-русски. С ними легче было установить контакт. Убежденных фашистов среди них почти не было. Большей частью это были мобилизованные «гитлеровской машиной» простые немецкие рабочие, крестьяне, интеллигенция. Многие из них искренне ненавидели Гитлера и желали ему скорейшего краха.
Совсем иначе вели себя бывшие эсэсовцы. Их легко было выделить по наколке группы крови под мышкой. Самоуверенные, наглые выкормыши фашистского режима, они вели себя снисходительно по отношению к нам, медработникам, но все время давали понять, что будущее принадлежит им — властителям мира».
Победы Красной Армии довольно быстро сбивали с них спесь, погружая этих «хозяев мира» в депрессию. Немцы видели, что они оказались в промышленном городе. Им говорили, что завод им. Серго производит сельскохозяйственное оборудование: сеялки, культиваторы. Как-то один из военнопленных, по воспоминаниям военпреда завода им. Серго В.Мелехова, обратив внимание на стрельбу с испытательного полигона, ехидно заметил: «Качественно и шумно работают у вас сеялки»!
Весной 1945 года зеленодольский лагерь №119 был переполнен. Для конвоирования пленных стало остро не хватать людей. Наркомат внутренних дел дал разрешение на конвойную службу из числа благонадежных узников, знавших или понимавших русскую речь. Одного конвоира выделяли на 10-15 человек, выводимых на работу. Никакого оружия таким конвоирам не выдавали — только свистки и флажки.
Кроме того, была создана вспомогательная команда для поимки беглецов. А побеги случались довольно часто, особенно в разгар войны. Беглецы, пользуясь моментом, покидали лагерь, несмотря на охрану. Бежали как в одиночку, так и целыми группами.
Ветеран НКВД Е.Савельев вспоминал: «Однажды весной 1945 года, едва только сошел снег, из зеленодольского лагеря бежал важный пленник — офицер, летчик в звании чуть ли не подполковника. Задал он нам хлопот. Скрылся в марийских лесах, ночевал на сеновалах на краю деревень, имел при себе компас. Намеревался захватить самолет и улететь в Германию. Взяли его вблизи военного аэродрома...».
По воспоминаниям старожилов, памятен побег группы заключенных летом 1946 года. Далеко им уйти не удалось, но их неделю отлавливали в марийских лесах нарковнудельцы.
Бежали немцы от невыносимых условий содержания, тяжелого физического труда, антифашистской работы — примитивной и назойливой. Ситуация осложнялась плохими условиями содержания: темными тесными бараками, где кишели паразиты и крысы. Заключенные спали на деревянных двух- или трехъярусных нарах без подушек, одеял, сменного белья. Регулярные помывки были редкостью, стирки не дозволялись. Продпаек зависел от выполнения часто завышенных норм.
Начальство лагеря всячески поощряло стукачество и доносы, умело манипулируя узниками. Ради лишнего куска хлеба или улучшения условий содержания некоторые готовы были «сдавать» своих же товарищей по несчастью.
Зеленодольцы поначалу враждебно относились к пленным, что не удивительно. Были попытки на кулаках поквитаться за отца или брата, погибшего на фронте... Но к концу войны лед отчуждения растаял, возникало доверие, сочувствие.
Лагерь просуществовал в Зеленодольске до начала 50-х годов. Простых солдат вермахта, не «замаранных» в явных преступлениях, постепенно отпускали домой в новую для них Германию. Члены СС остались в России и были сконцентрированы в лагерях Сибири на долгие годы.
Георгий Мюллер,
историк
историк
11 ИНТЕРЕСНО
1 НЕИНТЕРЕСНО
11 ИНТЕРЕСНО
1 НЕИНТЕРЕСНО
1 НЕИНТЕРЕСНО
11 ИНТЕРЕСНО
1 НЕИНТЕРЕСНО