Городской сайт города Зеленодольск, Республика Татарстан.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
ТЕМЫ | ИСТОРИИ
11 марта 2009
Старый член партии М.Ф.Чупин, активно создававший колхозы, вспоминал: «Приезжаем в деревню, собираем сход. Я задаю толпе вопрос. Кто записывается в колхоз — поднимите руки? В ответ ни одной руки. Вынимаю наган, кладу рядом и заявляю: «Кто не запишется в колхоз — тот враг Советской власти». Для устрашения прихватывал караул — трех-четырех вооруженных людей. Мол, всех врагов сразу сдам в ГПУ. Тут сразу и очередь желающих записаться. Наши колхозы тогда росли как грибы».
На произвол, который творили создатели колхозов, сыпались жалобы. Так на общем собрании колхозников поселка Ремплер крестьянка Прасковья Моисеева заявила, что пошла в колхоз потому, что инструктор райкома пригрозил выселением и конфискацией имущества, а ее односельчанин Артемий Филиппов подтвердил, что тот же инструктор запугал его криком, махал кулаками и угрожал отнять последнее.
Ради выполнения плана на местах в колхозы записывали вся и всех. Некоторые объединяли всего 15-20 хозяйств — и не мудрено, что многие из таких наспех собранных колхозов развалились уже к концу 1930 г. Среди них колхоз «Октябрь» в селе Клянчино, «Заветы Ленина» в селе Юматово, «Искра» в селе Ширданы.
На вновь созданные колхозы спускали немыслимые планы. Жесткие директивы требовали одного: больше продуктов — любой ценой! Одна из таких директив республиканского Наркомюста ставила под личную ответственность колхозного руководства хлебозаготовительную кампанию. Меры наказания за ее срыв или недовыполнение были уголовного характера.
Но главный нажим был сделан на единоличника, под которым разумелись кулак или подкулачник. Им предписывались повышенные планы сдачи сельхозпродукта. Если они справлялись — следовало «новое твердое задание повышенного типа», если не справлялись — денежный штраф в размере рыночной стоимости несданного продукта, увеличенный в пять раз...
Плата за работу в колхозе практически отсутствовала. В сентябре 1930 г. план хлебозаготовок был под угрозой срыва, «кулацкие» хозяйства обложили по максимуму. Они должны были выполнять 20% всего плана. На председателей местных сельсоветов было возложено задание сбора недоимок среди кулаков в срок до 25 сентября 1930 года. В случае невыполнения поставок работники местных органов власти имели право описать и распродать имущество кулаков, а их самих привлечь к уголовной ответственности.
Но планы хлебозаготовок все равно не выполнялись. В этих условиях перед каждой семьей вставал вопрос: что делать? Как жить дальше? Все понимали: колхозы — кабала, сопоставимая, пожалуй, только с крепостным правом. Не случайно и название руководящей и направляющей ВКП(б) в шутку растолковывали как: «второе крепостное право большевиков». Люди бежали из деревни в города, бежали, куда глаза глядят, пользуясь деревенской неразберихой и бестолковостью руководства, бросив дома, землю, хозяйство.
Массовый первый исход крестьян из деревни в «год великого перелома» стал временем массовой трагедии в деревне, «переломавшей» судьбы не одной тысяче крепких зажиточных крестьян.
К этому времени многие успели смекнуть: желаешь получить угол или койку в бараке, получить работу в городе, притулить свою семью, а то и продвинуться — называй себя бедняком. Забудь, кем ты был в деревне, был ты преследуем или нет, кем были твои родители до революции. И горели в огнях печей метрики из старого прошлого, нехитрые фотографии семьи, родных...
Как создавались колхозы
Крестьяне голосуют за вступление в колхоз.
Старый член партии М.Ф.Чупин, активно создававший колхозы, вспоминал: «Приезжаем в деревню, собираем сход. Я задаю толпе вопрос. Кто записывается в колхоз — поднимите руки? В ответ ни одной руки. Вынимаю наган, кладу рядом и заявляю: «Кто не запишется в колхоз — тот враг Советской власти». Для устрашения прихватывал караул — трех-четырех вооруженных людей. Мол, всех врагов сразу сдам в ГПУ. Тут сразу и очередь желающих записаться. Наши колхозы тогда росли как грибы».
На произвол, который творили создатели колхозов, сыпались жалобы. Так на общем собрании колхозников поселка Ремплер крестьянка Прасковья Моисеева заявила, что пошла в колхоз потому, что инструктор райкома пригрозил выселением и конфискацией имущества, а ее односельчанин Артемий Филиппов подтвердил, что тот же инструктор запугал его криком, махал кулаками и угрожал отнять последнее.
Ради выполнения плана на местах в колхозы записывали вся и всех. Некоторые объединяли всего 15-20 хозяйств — и не мудрено, что многие из таких наспех собранных колхозов развалились уже к концу 1930 г. Среди них колхоз «Октябрь» в селе Клянчино, «Заветы Ленина» в селе Юматово, «Искра» в селе Ширданы.
На вновь созданные колхозы спускали немыслимые планы. Жесткие директивы требовали одного: больше продуктов — любой ценой! Одна из таких директив республиканского Наркомюста ставила под личную ответственность колхозного руководства хлебозаготовительную кампанию. Меры наказания за ее срыв или недовыполнение были уголовного характера.
Но главный нажим был сделан на единоличника, под которым разумелись кулак или подкулачник. Им предписывались повышенные планы сдачи сельхозпродукта. Если они справлялись — следовало «новое твердое задание повышенного типа», если не справлялись — денежный штраф в размере рыночной стоимости несданного продукта, увеличенный в пять раз...
Плата за работу в колхозе практически отсутствовала. В сентябре 1930 г. план хлебозаготовок был под угрозой срыва, «кулацкие» хозяйства обложили по максимуму. Они должны были выполнять 20% всего плана. На председателей местных сельсоветов было возложено задание сбора недоимок среди кулаков в срок до 25 сентября 1930 года. В случае невыполнения поставок работники местных органов власти имели право описать и распродать имущество кулаков, а их самих привлечь к уголовной ответственности.
Но планы хлебозаготовок все равно не выполнялись. В этих условиях перед каждой семьей вставал вопрос: что делать? Как жить дальше? Все понимали: колхозы — кабала, сопоставимая, пожалуй, только с крепостным правом. Не случайно и название руководящей и направляющей ВКП(б) в шутку растолковывали как: «второе крепостное право большевиков». Люди бежали из деревни в города, бежали, куда глаза глядят, пользуясь деревенской неразберихой и бестолковостью руководства, бросив дома, землю, хозяйство.
Массовый первый исход крестьян из деревни в «год великого перелома» стал временем массовой трагедии в деревне, «переломавшей» судьбы не одной тысяче крепких зажиточных крестьян.
К этому времени многие успели смекнуть: желаешь получить угол или койку в бараке, получить работу в городе, притулить свою семью, а то и продвинуться — называй себя бедняком. Забудь, кем ты был в деревне, был ты преследуем или нет, кем были твои родители до революции. И горели в огнях печей метрики из старого прошлого, нехитрые фотографии семьи, родных...
Георгий Мюллер,
историк-краевед
историк-краевед
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО