Городской сайт города Зеленодольск, Республика Татарстан.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
ТЕМЫ | ИСТОРИИ
4 марта 2009
Директива ЦК партии о начале раскулачивания поступила в обкомы партии летом 1928 года. Сельские советы, на которые возлагалась ответственность за кампанию, вели ее поначалу вяло. Неясно было: кто же такой кулак? Срочно реанимировали уже было подзабытые комбеды. Так, бедняцкое собрание села Ильинка долго спорило: кто у них является кулаком? Решили, что Иван Демидов, который продал летом 1928 года зерна на 400 рублей. Демидов прикупил инвентарь: молотилку с конным приводом, веялку и соломорезку — значит, кулак. Заодно вспомнили, что инвентарь имеют Петр Терехин и Василий Ватрушкин. Скопом раскулачили всех троих, отобрав в колхоз технику с постановлением — «выселить как эксплуататорские элементы». Никто толком не понял — кого они эксплуатируют? Закон не давал «формального права» грабить их, тем более что наемный труд эти крестьяне не использовали, а работали своими семьями...
Кампания с «перегибами» продолжалась. В соседней Айше разграблению подвергли хозяйства Мирона Новикова, Василия Новикова и Алексея Качепина, отобрав все дотла, включая нехитрую домашнюю утварь. При этом в опись отобранного имущества попало не все.
Раскулачивая Мирона Новикова, в опись внесли только дом, сарай с хлевом и конюшней, лошадь, корову, 8 овец да шкаф с двумя стульями и часы. Инвентарь, одежда из сундука и посуда как-то исчезли сами собой. Зато «раскулачивая» васильевского крестьянина Архипа Дятлова, уполномоченный райкома собственноручно пересчитал даже чайные ложки...
Власть получала сигналы о росте недовольства крестьян, ненависти, которую встречали новые экспроприаторы по приезде в деревню. Не знали: а что делать с раскулаченными, превращенными в нищих?
21 февраля 1930 года на секретном совещании актива Свияжского райкома партии постановили:
«Поделить кулаков на три категории. Первую, опасную, выселять в отдаленные районы Сибири и концлагеря. Вторую — изгонять за пределы республики по квоте не выше 60 хозяйств по району. В-третьих, по возможности, привлекать в колхоз».
Проведение коллективизации превратилось в стихийное ограбление крестьянских хозяйств с последующей их ликвидацией.
Уполномоченные по раскулачиванию набирались часто из малограмотной рабочей молодежи предприятий города, людей, наделенных лишь устными полномочиями, без всяких инструкций и предписаний.
В помощь им придавался взвод красноармейцев либо рабочих патрулей. На вопрос — а кого раскулачивать? — инструктор райкома часто говорил: «На месте узнаете, народ подскажет». Отсюда произвол: раскулачивали всех подряд.
Постановление правительства от 21 мая 1929 года давало признаки кулацкого хозяйства: наем рабочей силы, владение сложными сельхозмашинами, торговля, дающая прибыль свыше 1500 рублей на хозяйство в год, значительные земельные угодья, владение стадом крупного или мелкого рогатого скота и т.д. Однако в конце постановления оговаривалось, что эти цифры и факты могут изменяться по усмотрению местных властей. Закономерный итог: жертвами произвола становились все чаще середняцкие и даже бедняцкие хозяйства!
Но крестьянство сопротивлялось, отказывалось проводить собрания по коллективизации. Так, жители села Большие Ачасыры развернули уполномоченных со словами: «Кулаков у нас нет — все крестьяне, все равны».
Так было по всей России. Видя, что кампания буксует, ЦК партии во главе со И.В. Сталиным публикуют в газете «Правда» в марте 1930 г. статью «Головокружение от успехов», призванную остановить произвол властей в деревне. Но дело было сделано. Процесс набирал силы. Расправлялись с самыми толковыми, предприимчивыми и хозяйственными крестьянами, с той крепкой основой на селе, которую создавал, о которой так заботился великий реформатор деревни П.А. Столыпин.
Крестьянская трагедия
Кулаки на скамье подсудимых
Директива ЦК партии о начале раскулачивания поступила в обкомы партии летом 1928 года. Сельские советы, на которые возлагалась ответственность за кампанию, вели ее поначалу вяло. Неясно было: кто же такой кулак? Срочно реанимировали уже было подзабытые комбеды. Так, бедняцкое собрание села Ильинка долго спорило: кто у них является кулаком? Решили, что Иван Демидов, который продал летом 1928 года зерна на 400 рублей. Демидов прикупил инвентарь: молотилку с конным приводом, веялку и соломорезку — значит, кулак. Заодно вспомнили, что инвентарь имеют Петр Терехин и Василий Ватрушкин. Скопом раскулачили всех троих, отобрав в колхоз технику с постановлением — «выселить как эксплуататорские элементы». Никто толком не понял — кого они эксплуатируют? Закон не давал «формального права» грабить их, тем более что наемный труд эти крестьяне не использовали, а работали своими семьями...
Кампания с «перегибами» продолжалась. В соседней Айше разграблению подвергли хозяйства Мирона Новикова, Василия Новикова и Алексея Качепина, отобрав все дотла, включая нехитрую домашнюю утварь. При этом в опись отобранного имущества попало не все.
Раскулачивая Мирона Новикова, в опись внесли только дом, сарай с хлевом и конюшней, лошадь, корову, 8 овец да шкаф с двумя стульями и часы. Инвентарь, одежда из сундука и посуда как-то исчезли сами собой. Зато «раскулачивая» васильевского крестьянина Архипа Дятлова, уполномоченный райкома собственноручно пересчитал даже чайные ложки...
Власть получала сигналы о росте недовольства крестьян, ненависти, которую встречали новые экспроприаторы по приезде в деревню. Не знали: а что делать с раскулаченными, превращенными в нищих?
21 февраля 1930 года на секретном совещании актива Свияжского райкома партии постановили:
«Поделить кулаков на три категории. Первую, опасную, выселять в отдаленные районы Сибири и концлагеря. Вторую — изгонять за пределы республики по квоте не выше 60 хозяйств по району. В-третьих, по возможности, привлекать в колхоз».
Проведение коллективизации превратилось в стихийное ограбление крестьянских хозяйств с последующей их ликвидацией.
Уполномоченные по раскулачиванию набирались часто из малограмотной рабочей молодежи предприятий города, людей, наделенных лишь устными полномочиями, без всяких инструкций и предписаний.
В помощь им придавался взвод красноармейцев либо рабочих патрулей. На вопрос — а кого раскулачивать? — инструктор райкома часто говорил: «На месте узнаете, народ подскажет». Отсюда произвол: раскулачивали всех подряд.
Постановление правительства от 21 мая 1929 года давало признаки кулацкого хозяйства: наем рабочей силы, владение сложными сельхозмашинами, торговля, дающая прибыль свыше 1500 рублей на хозяйство в год, значительные земельные угодья, владение стадом крупного или мелкого рогатого скота и т.д. Однако в конце постановления оговаривалось, что эти цифры и факты могут изменяться по усмотрению местных властей. Закономерный итог: жертвами произвола становились все чаще середняцкие и даже бедняцкие хозяйства!
Но крестьянство сопротивлялось, отказывалось проводить собрания по коллективизации. Так, жители села Большие Ачасыры развернули уполномоченных со словами: «Кулаков у нас нет — все крестьяне, все равны».
Так было по всей России. Видя, что кампания буксует, ЦК партии во главе со И.В. Сталиным публикуют в газете «Правда» в марте 1930 г. статью «Головокружение от успехов», призванную остановить произвол властей в деревне. Но дело было сделано. Процесс набирал силы. Расправлялись с самыми толковыми, предприимчивыми и хозяйственными крестьянами, с той крепкой основой на селе, которую создавал, о которой так заботился великий реформатор деревни П.А. Столыпин.
Георгий Мюллер,
историк-краевед
историк-краевед
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО