Городской сайт города Зеленодольск, Республика Татарстан.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
ТЕМЫ | ИСТОРИИ
14 февраля 2007
Не такой, как все
Работа участника конкурса "Love Story", проводимого на сайте Зеленодольск.RU.
О своем намерении выйти замуж за Мишку Приходько Юля сообщила мне во время обычной нашей прогулки, буквально огорошив меня этим известием. Так и стоит перед глазами тот момент: над землей млел погожий августовский вечер, было поздно, и звезды яркой, крупной бриллиантовой россыпью сверкали на крутом, низко спущенном, темно-бархатистом небосводе, молчаливо и дружно сопровождая нас по центральной, Советской улице городка.
Не в пример обычному, Юля была на редкость мила и приветлива со мной, и как будто даже более весела, нежели всегда, и я поначалу ошибочно относил это на свой счет. Мне было лестно думать о том, что Юля от души смеется каждому моему слову, и я не сразу понял, что ее душевное ликование связано вовсе не с моим присутствием, а с тем чувством чуждого мне восторга, которое переполняло ее с самого утра.
- Знаешь, а я выхожу замуж, за Мишку, - легко и смешливо обронила она как бы невзначай, когда я проводил ее до дома и, стоя у ее подъезда, собирался с нею проститься. – Прости, что не сказала тебе об этом сразу. Мне хотелось еще немного побыть с тобой, ведь это наш последний вечер, а ты мне всегда был симпатичен.
- Последний? – еле слышно пробормотал я, все еще не веря ее словам. – Но как, почему?! Замуж? Ты?.. Так… скоро? И почему за Приходько?!
- Он не такой, как все, - пожала она плечами. - И прошу тебя - не надо сцен, вопрос уже решен…
Ошеломленный и подавленный, я молчаливо стоял перед ней, должно быть, с глупым и по-детски выразительно разочарованным лицом, в тщетной надежде подбирая нужные слова. Но ничего, кроме банального: «Поздравляю!», не приходило в голову.
- Милый, ты что, расстроился? – безжалостно улыбнулась она, шутливо заглядывая мне в глаза. – Не надо, я не одна такая. Ты обязательно найдешь девушку лучше меня.
Хотелось ответить: «Не найду!», но это прозвучало бы совсем уж по-ребячьи. Мне же исполнилось тем летом двадцать пять, и я был уже достаточно взрослым и рассудительным, чтобы взвешенно судить о тех или иных поступках людей. И все же обида была сильна. Я никак не мог смириться с тем, что проклятый Приходько, вставший между мной и Юлей всего-то около месяца назад, так неожиданно и бесцеремонно отнял у меня самое ценное, что, как считал я тогда, было у меня в жизни. И самым страшным и несправедливым в его победе казалось мне то, что к девушке, которую я боготворил, он относился как-то по-хозяйски, принимая ее красоту и неповторимость за должное, за этакую необходимую принадлежность к его роскошному, серебром отливающему в лучах солнца «мерседесу» - предмету зависти всего мужского населения города, доставшемуся моему сопернику в подарок от отца-чиновника.
С той самой минуты я больше не разговаривал с Юлей, старался нигде с нею не встречаться и даже не вспоминать о ней. Даже известие о неслыханно роскошной свадьбе прошло стороной. И все же что-то заставляло меня останавливаться каждый раз, когда мимо, плавно и неслышно, величаво и надменно проплывало роскошное серебристое авто, сквозь затемненные стекла которого с тоской силился я разглядеть знакомый силуэт.
С тех пор прошло полгода, и в середине марта, когда солнце начинало пригревать уже совсем по-весеннему жарко, а по улицам, к реке, бурно бежали талые ручьи, неожиданно столкнулся я нос к носу с Приходько. Он стоял около своей машины, непринужденно опираясь на капот, и ждал кого-то из банка. Я мог бы поклясться, что ждал он супругу, и хотел как можно скорее пройти мимо. Но он заметил и весело окликнул меня.
- Как дела на личном фронте? – улыбнулся он и панибратски хлопнул меня по плечу, когда я подошел ближе и поздоровался. – Что, совсем никак? Ну, это ты, брат, зря. Мужчине без этого дела нельзя. Слушай, я завтра в баньку собираюсь, в деревню. Водочка, пивко, девочки – все, как положено. Могу угостить, я ведь, вроде как, тебе за бабу должен…
Его полное, некрасивое, изуродованное бездушно-ленивой сытостью лицо расплылось в похабной улыбке, и я едва удержался, чтобы не сорваться и не ответить ему грубостью…
Месяц спустя мне позвонила Юля и попросила о встрече. Я ответил ей не сразу, ведь боль, причиненная ею, еще жила в моей груди. Рассудок призывал ей отказать, но что значит его голос, когда речь идет о любимой!
Она сама пришла ко мне, пешком, прошла сразу в комнату, забралась с ногами в кресло и попросила пепельницу. Закурив, Юля долго не сводила с меня задумчивого взгляда и грустно молчала. Я же, устроившись напротив нее в другом кресле, с волнением подмечал перемены, произошедшие в ней. Она как будто стала старше, внешне в ней не осталось и следа того наивного детства, что так привлекало в ней раньше. Даже строго подведенные, печальные глаза, смотрели теперь по-иному, откуда-то из глубины, и пустая застывшая серость их лишь подчеркивала скрытую, глухую боль, затаившуюся где-то внутри нее, которую она принесла с собой в мой дом.
- Никак не могу забыть тот вечер, - тихо и вдумчиво произнесла она. – Он был прекрасен… Как сейчас вижу звезды над головой, слышу запах садов и чувствую, что ты рядом. Это очень странное чувство – ты давно далеко, и в то же время ты – рядом. Каждый день думаю об этом.
Она замолчала, погасила сигарету и отвернулась от меня, так, чтобы я не видел ее лица, и сказала, так тихо и незаметно, что я едва расслышал ее слова:
- Он мне изменяет.
В памяти моей сразу всплыл недавний омерзительный разговор с ее мужем, и боль ее приоткрылась мне всей своей бездной отчаяния.
- Он даже не скрывает этого, - так же тихо и невыразительно продолжала она, с трудом подыскивая слова и прерывая их длинными паузами. – И никогда не прекратит... Он говорит, что я должна быть ему благодарна и покорна... Если бы ты знал, как я его ненавижу… Я не знаю, что делать…
Я все еще молчал, хотя наружу рвалось: «Вам надо развестись!», и это мне казалось единственным, правильным шагом, но… Юля могла неправильно истолковать мои слова, и я молчал... Она же неожиданно резко обернулась ко мне и, с плеснувшейся в глазах болезненной тоской, воскликнула:
- Думала, никогда не скажу этого, но… я люблю тебя! Ты можешь не верить мне, можешь презирать, но знай, что я никого не любила в своей жизни так, как тебя…
Она сорвалась с места, бросилась ко мне и принялась неистово покрывать мое лицо поцелуями. Ее жаркие, сухие губы настойчиво искали мои, но я чувствовал их неискренность, и оставался к ним холоден… Внезапно она отпрянула, ее лицо побелело, губы сжались в плотную, узкую полоску, а глаза испуганно впились в меня.
- Ты что, не рад мне? – потрясенно прошептала она, заглядывая в мои глаза. – Это же я, милый. Ты что, забыл меня? Сейчас я тебе напомню…
Дрожащими пальцами она торопливо начала расстегивать пуговицы на своей легкой блузке, дошла примерно до половины и остановилась.
- Если ты не захочешь и не сделаешь это, я найду кого-нибудь другого, - с пугающей откровенностью, ультимативно произнесла она.
Я отрицательно покачал головой. Цена, означенная ею, была слишком высока для меня. Ее подстегивало чувство мести и неудовлетворенности, убившее во мне последние ростки любви и уважения к ней, хотя еще минуту назад я готов был носить ее на руках, лишь бы ее слова оказались правдой.
Юля все поняла, неторопливо оделась, по-женски очаровательными движениями поправила перед трюмо чуть сбившуюся прическу и перед уходом небрежно обронила:
- Знаешь, ты тоже не такой, как все…
Она ушла, на сей раз окончательно, и этот вечер стал для нас по-настоящему последним. С Юлей я больше никогда не заговаривал, даже в краткие мгновения наших случайных встреч на улице. Она перестала разъезжать в роскошном авто, а год спустя, в августе, развелась с супругом. Говорят, теперь ее все чаще можно встретить в компании разных сомнительных мужчин. Похоже, она так и не оставила надежду встретить не такого, как все…
Автор: Денис Передельский
Автор о себе: Mне 29 лет, пять из которых я работаю журналистом. В свободное от работы время пишу короткие рассказы вроде тех, что высылаю на Ваш суд.
О своем намерении выйти замуж за Мишку Приходько Юля сообщила мне во время обычной нашей прогулки, буквально огорошив меня этим известием. Так и стоит перед глазами тот момент: над землей млел погожий августовский вечер, было поздно, и звезды яркой, крупной бриллиантовой россыпью сверкали на крутом, низко спущенном, темно-бархатистом небосводе, молчаливо и дружно сопровождая нас по центральной, Советской улице городка.
Не в пример обычному, Юля была на редкость мила и приветлива со мной, и как будто даже более весела, нежели всегда, и я поначалу ошибочно относил это на свой счет. Мне было лестно думать о том, что Юля от души смеется каждому моему слову, и я не сразу понял, что ее душевное ликование связано вовсе не с моим присутствием, а с тем чувством чуждого мне восторга, которое переполняло ее с самого утра.
- Знаешь, а я выхожу замуж, за Мишку, - легко и смешливо обронила она как бы невзначай, когда я проводил ее до дома и, стоя у ее подъезда, собирался с нею проститься. – Прости, что не сказала тебе об этом сразу. Мне хотелось еще немного побыть с тобой, ведь это наш последний вечер, а ты мне всегда был симпатичен.
- Последний? – еле слышно пробормотал я, все еще не веря ее словам. – Но как, почему?! Замуж? Ты?.. Так… скоро? И почему за Приходько?!
- Он не такой, как все, - пожала она плечами. - И прошу тебя - не надо сцен, вопрос уже решен…
Ошеломленный и подавленный, я молчаливо стоял перед ней, должно быть, с глупым и по-детски выразительно разочарованным лицом, в тщетной надежде подбирая нужные слова. Но ничего, кроме банального: «Поздравляю!», не приходило в голову.
- Милый, ты что, расстроился? – безжалостно улыбнулась она, шутливо заглядывая мне в глаза. – Не надо, я не одна такая. Ты обязательно найдешь девушку лучше меня.
Хотелось ответить: «Не найду!», но это прозвучало бы совсем уж по-ребячьи. Мне же исполнилось тем летом двадцать пять, и я был уже достаточно взрослым и рассудительным, чтобы взвешенно судить о тех или иных поступках людей. И все же обида была сильна. Я никак не мог смириться с тем, что проклятый Приходько, вставший между мной и Юлей всего-то около месяца назад, так неожиданно и бесцеремонно отнял у меня самое ценное, что, как считал я тогда, было у меня в жизни. И самым страшным и несправедливым в его победе казалось мне то, что к девушке, которую я боготворил, он относился как-то по-хозяйски, принимая ее красоту и неповторимость за должное, за этакую необходимую принадлежность к его роскошному, серебром отливающему в лучах солнца «мерседесу» - предмету зависти всего мужского населения города, доставшемуся моему сопернику в подарок от отца-чиновника.
С той самой минуты я больше не разговаривал с Юлей, старался нигде с нею не встречаться и даже не вспоминать о ней. Даже известие о неслыханно роскошной свадьбе прошло стороной. И все же что-то заставляло меня останавливаться каждый раз, когда мимо, плавно и неслышно, величаво и надменно проплывало роскошное серебристое авто, сквозь затемненные стекла которого с тоской силился я разглядеть знакомый силуэт.
С тех пор прошло полгода, и в середине марта, когда солнце начинало пригревать уже совсем по-весеннему жарко, а по улицам, к реке, бурно бежали талые ручьи, неожиданно столкнулся я нос к носу с Приходько. Он стоял около своей машины, непринужденно опираясь на капот, и ждал кого-то из банка. Я мог бы поклясться, что ждал он супругу, и хотел как можно скорее пройти мимо. Но он заметил и весело окликнул меня.
- Как дела на личном фронте? – улыбнулся он и панибратски хлопнул меня по плечу, когда я подошел ближе и поздоровался. – Что, совсем никак? Ну, это ты, брат, зря. Мужчине без этого дела нельзя. Слушай, я завтра в баньку собираюсь, в деревню. Водочка, пивко, девочки – все, как положено. Могу угостить, я ведь, вроде как, тебе за бабу должен…
Его полное, некрасивое, изуродованное бездушно-ленивой сытостью лицо расплылось в похабной улыбке, и я едва удержался, чтобы не сорваться и не ответить ему грубостью…
Месяц спустя мне позвонила Юля и попросила о встрече. Я ответил ей не сразу, ведь боль, причиненная ею, еще жила в моей груди. Рассудок призывал ей отказать, но что значит его голос, когда речь идет о любимой!
Она сама пришла ко мне, пешком, прошла сразу в комнату, забралась с ногами в кресло и попросила пепельницу. Закурив, Юля долго не сводила с меня задумчивого взгляда и грустно молчала. Я же, устроившись напротив нее в другом кресле, с волнением подмечал перемены, произошедшие в ней. Она как будто стала старше, внешне в ней не осталось и следа того наивного детства, что так привлекало в ней раньше. Даже строго подведенные, печальные глаза, смотрели теперь по-иному, откуда-то из глубины, и пустая застывшая серость их лишь подчеркивала скрытую, глухую боль, затаившуюся где-то внутри нее, которую она принесла с собой в мой дом.
- Никак не могу забыть тот вечер, - тихо и вдумчиво произнесла она. – Он был прекрасен… Как сейчас вижу звезды над головой, слышу запах садов и чувствую, что ты рядом. Это очень странное чувство – ты давно далеко, и в то же время ты – рядом. Каждый день думаю об этом.
Она замолчала, погасила сигарету и отвернулась от меня, так, чтобы я не видел ее лица, и сказала, так тихо и незаметно, что я едва расслышал ее слова:
- Он мне изменяет.
В памяти моей сразу всплыл недавний омерзительный разговор с ее мужем, и боль ее приоткрылась мне всей своей бездной отчаяния.
- Он даже не скрывает этого, - так же тихо и невыразительно продолжала она, с трудом подыскивая слова и прерывая их длинными паузами. – И никогда не прекратит... Он говорит, что я должна быть ему благодарна и покорна... Если бы ты знал, как я его ненавижу… Я не знаю, что делать…
Я все еще молчал, хотя наружу рвалось: «Вам надо развестись!», и это мне казалось единственным, правильным шагом, но… Юля могла неправильно истолковать мои слова, и я молчал... Она же неожиданно резко обернулась ко мне и, с плеснувшейся в глазах болезненной тоской, воскликнула:
- Думала, никогда не скажу этого, но… я люблю тебя! Ты можешь не верить мне, можешь презирать, но знай, что я никого не любила в своей жизни так, как тебя…
Она сорвалась с места, бросилась ко мне и принялась неистово покрывать мое лицо поцелуями. Ее жаркие, сухие губы настойчиво искали мои, но я чувствовал их неискренность, и оставался к ним холоден… Внезапно она отпрянула, ее лицо побелело, губы сжались в плотную, узкую полоску, а глаза испуганно впились в меня.
- Ты что, не рад мне? – потрясенно прошептала она, заглядывая в мои глаза. – Это же я, милый. Ты что, забыл меня? Сейчас я тебе напомню…
Дрожащими пальцами она торопливо начала расстегивать пуговицы на своей легкой блузке, дошла примерно до половины и остановилась.
- Если ты не захочешь и не сделаешь это, я найду кого-нибудь другого, - с пугающей откровенностью, ультимативно произнесла она.
Я отрицательно покачал головой. Цена, означенная ею, была слишком высока для меня. Ее подстегивало чувство мести и неудовлетворенности, убившее во мне последние ростки любви и уважения к ней, хотя еще минуту назад я готов был носить ее на руках, лишь бы ее слова оказались правдой.
Юля все поняла, неторопливо оделась, по-женски очаровательными движениями поправила перед трюмо чуть сбившуюся прическу и перед уходом небрежно обронила:
- Знаешь, ты тоже не такой, как все…
Она ушла, на сей раз окончательно, и этот вечер стал для нас по-настоящему последним. С Юлей я больше никогда не заговаривал, даже в краткие мгновения наших случайных встреч на улице. Она перестала разъезжать в роскошном авто, а год спустя, в августе, развелась с супругом. Говорят, теперь ее все чаще можно встретить в компании разных сомнительных мужчин. Похоже, она так и не оставила надежду встретить не такого, как все…
Автор: Денис Передельский
Автор о себе: Mне 29 лет, пять из которых я работаю журналистом. В свободное от работы время пишу короткие рассказы вроде тех, что высылаю на Ваш суд.
ШИНЫ ДЛЯ ГРУЗОВОГО АВТОМОБИЛЯ
Каждый автовладелец знает, насколько важно для безопасного движения правильно подобрать шины автомобилю. Это касается и грузовых автомобилей. Возможность подбора грузовых шин по размерам, сезону, назначению и другим параметрам предоставляет сеть шинных гипермаркетов "Колесо" в Санкт-Петербурге - большой ассортимент и товарный запас, сервис и гарантия.