Городской сайт города Зеленодольск, Республика Татарстан.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
ТЕМЫ | ИСТОРИИ
11 февраля 2009
«Ты живой вернешься, в тебя промахнутся!»
О своем отце Камиле рассказывает ученица Акзегитовской школы Ризаля Низамиева.
«Наш ротный любил пошутить, — начал свою беседу отец. — На разводе зачитали фамилии, приказали явиться в штаб полка. Был в том списке и я. «О, и ты туда?» — встретил меня командир. «А куда?» — спрашиваю. «Не важно, — говорит. — Но ты-то живой вернешься. Потому как сильно худой. В тебя промахнутся».
Шел 1981 год. Камиль Низамиев служил в Рязани, в Тульской десантной дивизии. Про Афганскую войну толком в стране никто ничего не знал. «Введен ограниченный контингент наших войск» — и точка... Отобранным «в командировку» дали послабление: их стали чаще отпускать в увольнения. Нельзя было нарушать комплект...
Они летели на ТУ-154. Офицеры предупредили: «Вы поаккуратнее. Борт гражданский». «Если гражданский — подавайте сюда стюардесс», — прикалывались десантники.
Уже когда приземлились, поняли, что залетели о-очень далеко: на дворе декабрь, а тут земля потрескалась от жары. Молодой боец, бегущий по аэродрому, был первым, кто их просветил: «Вас приветствует дружественный народ Афганистана!» Насколько дружественный, они постигали потом на собственной шкуре…
Бабрака Кармаля, чей дворец охраняла их пятая рота, они звали Колей Бобровым. Его неприступная крепость называлась Дворцом дружбы народов. Кармаль-Коля был действительно другом Москвы, но не другом своего народа: его-то он как раз боялся. Батальон афганских бойцов стоял за территорией дворца-крепости, как и они, вроде бы в охране. Но был приказ: в случае штурма без раздумий стрелять в них на поражение. Политики не были уверены в их преданности.
По афганскому календарю шел XIV век. И у них действительно было средневековье — страна погрузилась в межплеменные распри. И советские войска встряли в чужую войну. Но нам внушали: если бы не советские войска стояли в Афганистане, то американские. В эпоху противоборства систем это действовало гипнотически!
Они не жалеют, что прошли через Афган. Потому что, посмотрев в глаза смерти, они учились больше ценить то, что они имеют: работу, семью, друзей.
Что до войны и ее жестокостей… Мужик на войне звереет, это так. Но это вовсе не значит, что с войны он возвращается зверем. Там в отношениях с врагами не существует морали. Когда на пути следования колонны оказываются специально подброшенные бойцы с отрезанными ногами, руками, языками — еле живые, но живые! — когда парни, подбирая их, размазывают слезы по щекам и клянутся отомстить врагу, как, скажите, они будут обращаться потом с пленными «духами»?
На войне нет дедовщины, на войне офицер никогда не унизит солдата. Но это не столько гуманизм, сколько здравый смысл и инстинкт самосохранения — завтра ведь вместе идти в бой. Были случаи, говорит отец, когда зарвавшиеся командиры погибали в сражениях не смертью храбрых, а от рук своих. Война обостряет все, в том числе здравый смысл и чувства достоинства и справедливости. Если, конечно, человек их от роду не лишен.
Мы хотим, чтобы эта война больше не повторилась.
«Наш ротный любил пошутить, — начал свою беседу отец. — На разводе зачитали фамилии, приказали явиться в штаб полка. Был в том списке и я. «О, и ты туда?» — встретил меня командир. «А куда?» — спрашиваю. «Не важно, — говорит. — Но ты-то живой вернешься. Потому как сильно худой. В тебя промахнутся».
Шел 1981 год. Камиль Низамиев служил в Рязани, в Тульской десантной дивизии. Про Афганскую войну толком в стране никто ничего не знал. «Введен ограниченный контингент наших войск» — и точка... Отобранным «в командировку» дали послабление: их стали чаще отпускать в увольнения. Нельзя было нарушать комплект...
Они летели на ТУ-154. Офицеры предупредили: «Вы поаккуратнее. Борт гражданский». «Если гражданский — подавайте сюда стюардесс», — прикалывались десантники.
Уже когда приземлились, поняли, что залетели о-очень далеко: на дворе декабрь, а тут земля потрескалась от жары. Молодой боец, бегущий по аэродрому, был первым, кто их просветил: «Вас приветствует дружественный народ Афганистана!» Насколько дружественный, они постигали потом на собственной шкуре…
Бабрака Кармаля, чей дворец охраняла их пятая рота, они звали Колей Бобровым. Его неприступная крепость называлась Дворцом дружбы народов. Кармаль-Коля был действительно другом Москвы, но не другом своего народа: его-то он как раз боялся. Батальон афганских бойцов стоял за территорией дворца-крепости, как и они, вроде бы в охране. Но был приказ: в случае штурма без раздумий стрелять в них на поражение. Политики не были уверены в их преданности.
По афганскому календарю шел XIV век. И у них действительно было средневековье — страна погрузилась в межплеменные распри. И советские войска встряли в чужую войну. Но нам внушали: если бы не советские войска стояли в Афганистане, то американские. В эпоху противоборства систем это действовало гипнотически!
Они не жалеют, что прошли через Афган. Потому что, посмотрев в глаза смерти, они учились больше ценить то, что они имеют: работу, семью, друзей.
Что до войны и ее жестокостей… Мужик на войне звереет, это так. Но это вовсе не значит, что с войны он возвращается зверем. Там в отношениях с врагами не существует морали. Когда на пути следования колонны оказываются специально подброшенные бойцы с отрезанными ногами, руками, языками — еле живые, но живые! — когда парни, подбирая их, размазывают слезы по щекам и клянутся отомстить врагу, как, скажите, они будут обращаться потом с пленными «духами»?
На войне нет дедовщины, на войне офицер никогда не унизит солдата. Но это не столько гуманизм, сколько здравый смысл и инстинкт самосохранения — завтра ведь вместе идти в бой. Были случаи, говорит отец, когда зарвавшиеся командиры погибали в сражениях не смертью храбрых, а от рук своих. Война обостряет все, в том числе здравый смысл и чувства достоинства и справедливости. Если, конечно, человек их от роду не лишен.
Мы хотим, чтобы эта война больше не повторилась.
подготовили
Роза Залетова,
Юлия Озерова
Роза Залетова,
Юлия Озерова
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО