Городской сайт города Зеленодольск, Республика Татарстан.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
События, обзоры, фотографии и репортажи о жизни в Зеленодольске и в Зеленодольском районе.
ТЕМЫ | НОВОСТИ
11 апреля 2018
ЕЩЁ СТАТЬИ НА ТЕМУ:
АВАРИЙНОЕ ЖИЛЬЕ
Судебное заседание по "делу аварийщиков": откровения чиновников, оставивших людей без жилья
Оставшиеся без жилья в результате решения городских властей зеленодольцы через суд требуют возбудить уголовное дело, признать постановление исполкома, лишившее их домов, незаконным. Следственный комитет после доследственной проверки отказал в возбуждении уголовного дела. 9 апреля корреспондент "Активатики" побывала на примечательном в Зеленодольском суде: один из чиновников, имеющий отношение к решению о признании домов аварийными, фактически признал правоту истцов, оставшихся без жилья.
Уголовного дела еще нет, но история с признанием 300 домов — половины жилого фонда Зеленодольска — аварийными уже напоминает детектив. И какова будет развязка — угадать сложно.
Началась история с того, что дома были признаны аварийными, жильцов обязали выселиться, дав компенсацию в 11 тыс. за кв. метр. и предложив ипотеку. За 11 тыс/м. в Зеленодольске купить жилье не возможно, только гараж. Ипотека, даже социальная — неподъемное бремя для стариков, неполных семей, семей с инвалидами, и людей, купивших в ипотеку то самое, "аварийное" жилье. Дома якобы признали аварийными в 2011 году. Но люди не знали об этом до 2016, им никто не сообщал. Поэтому жильцы продавали квартиры, другие люди их покупали, в ипотеку и по маткапиталу, ни банк, ни пенсионный фонд проблем не видели. А Следственный комитет не нашёл тут оснований для возбуждения уголовного дела.
Пострадавшие от этой ситуации граждане обратились в зеленодольский суд с жалобой на действия Следственного комитета, суд в удовлетворении иска отказал, лишившиеся жилья люди подали апелляцию в Верховный суд Республики Татарстан, и он вернул дело на рассмотрение в суд первой инстанции.
Судебное заседание много раз переносилось в связи с тем, что ответчики — представители зеленодольского исполкома и члены межведомственной комиссии, признававшей дома аварийными — не считали нужным являться на заседания. Наконец суду удалось собрать хотя бы четверых членов комиссии и юриста исполкома.
Судебное заседание 9 апреля по жалобе жителей начинается с рассказа невеселых историй зеленодольцев. Перминова и Короткова, живущие в историческом квартале. Их дома считались историческим наследием, еще два года назад их посещали гости из Москвы и даже из Сибири, урбанистические "десанты", как-то даже президент Татарстана Минниханов заглянул в Полукамушки. И вдруг в одночасье дома определили "под снос", а пенсионерам предлагают переселиться в дом ветеранов. Марина Родина, купила квартиру в 2013 году, официально, с оценкой Сбербанка, и только в 2016 узнала, что дом якобы уже пять лет записан в аварийные. Котлихина, старшая дома № 27 по улице Карла Маркса, совершенно точно может поручиться, что в их дом не приходила никакая межведомственная комиссия и не делалось никакой экспертизы. Сама она в 2016 году перенесла инсульт, и с тех пор только на лекарства тратит ежемесячно две тысячи рублей. Гилязетдинова обзвонила уже все федеральные ведомства, в Фонде содействия реформированию ЖКХ ее заверили, что программа расселения в таком виде, в котором она преподносится в Татарстане, является незаконной.
Еще один "аварийщик", Сапунов очень хорошо подготовился к заседанию. Он не юрист, он инженер-строитель.
— В возбуждении дела нам отказано в том числе по тому основанию, что жители обратились в суд только в 2016 году, хотя постановление о признании домов аварийными датировано 2011 годом, — говорит Сапунов. — Обращаем внимание суда, что заявители не получали до 2016 года никаких документов. Если бы получили в 15-м году, то и в суд бы пошли сразу. И очень важный вопрос: где лежали эти материалы, под каким сукном, с 2011 до 2016-го? Теперь о самой межведомственной комиссии. Вот я держу в руках акт комиссии от 21 ноября 2011 года, о признании моего дома аварийным. Перечислены фамилии членов комиссии: Гарифуллин, Махмутов, Штин, Пахмутова, Тагиров, Долганов, Агеева… Я запросил в Исполкоме постановление номер 2088, которым устанавливается состав межведомственной комиссии. Совершенно другие люди… (читает список) Сплошь уважаемые, высококвалифицированные люди, со строительным образованием, с некоторыми я работал, знаю лично. А кто такие эти Гарифуллин, Махмутов, Штин и другие? Кем они уполномочены? С какого перепуга они возложили на себя обязанности о признании домов аварийными? Некоторые из них сами давали пояснения во время проверки, вот я зачитаю. Сергеев пояснил, что специальных познаний в области признания домов аварийными не имеет. Агеева пояснила, что в 2011 году ее по ошибке включили в состав комиссии, на обследования она никогда не выезжала. Долганов говорит: я документов никаких не подписывал, и работников, которые могут их подписывать, в нашем управлении нет. Матвеева поясняет, что ей неизвестно, была ли на самом деле эта межведомственная комиссия.
— На заседании комиссии, и это тоже отражено в документах, ориентировались на справки БТИ, причем процент износа менялся: в справках БТИ указано 52%, и в постановлении уже 76%. И вот эти вот документы легли в основу изъятия нашей собственности? Собственности, за которую нам какую-то компенсацию в 11 тысяч швырнули? — спрашивает Сапунов.
Судья молчит. Сапунов откладывает в сторону длинный свиток, в который он склеил копии документов, и берет другой.
— В возбуждении уголовного дела следователь Нагаев-Кочкин отказал на том основании, что я как заявитель не понес материального ущерба. Судите сами: у меня была квартира, теперь у меня квартиры нет, она отошла в собственность исполкома. Это что, я не понес ущерба? Когда дело рассматривалось в Верховном суде, судья Гилманов сделал запрос министру строительства Файзуллину. Тот ответил, конкретно по нашему дому по улице Декабристов, 3, что на расселение дома федеральным бюджетом выделено 18,5 миллионов рублей. В доме 18 квартир. Две из них — мои, в одной я живу, в другой у нас дедушка. Значит, мне только федеральным бюджетом выделено 2 миллиона рублей. А мне швыряют 11 тысяч за метр. Куда отхватили половину средств федерального бюджета? Каждый из тех, кого так выселили, потерял от 1 миллиона до трех, кто-то и до пяти. От себя хочу сказать, что две квартиры стоят на рынке не менее 4 миллионов. Очень грустно, когда у людей уже преклонного возраста, — Сапунов указывает на две скамьи, занятые пенсионерами, — отнимают последнее. И так-то люди не шикуют.
— Я не юрист, может быть, я неправильно говорю, но я считаю, что этот вопрос нужно отправлять на доследование — продолжает Сапунов. — Когда была доследственная проверка, не нашли якобы материальной заинтересованности членов комиссии. Да я вам скажу, какая у них заинтересованность: очень простая — дали ручку и сказали: подпишешь — будешь работать дальше, не подпишешь — пошел вон отсюда.
Его поддержал представитель Родиной Сергей Сычев:
— Здесь прозвучала сумма в 18,5 миллионов, выделенная на расселение, и действительно непонятно, куда она делась. Поэтому корыстная заинтересованность здесь имеется, это бюджетная растрата. Кто виноват — вот на этот вопрос должен ответить суд. Следствием занята очень удобная позиция, что уже есть решение суда — заметьте, административного суда — и можно ничего не делать. На самом деле в ходе следствия проверка проводится независимо от того, какие уже были судебные процессы и решения, и господа следователи это знают. На основании каких нормативных актов поставлен процент износа; на каком основании он менялся? Насколько объективен каждый эксперт? Это нужно оценивать отдельно, не ссылаясь на решения суда.
И вот настал черед отвечать представителям исполкома и членам межведомственной комиссии.
Представитель исполкома Мингазов отвечал на вопросы отстраненно. По его мнению, исполком ни в чем не виноват. Исполком принимает постановление о признании домов аварийными, не несет при этом обязанности заявлять в регпалату, и если люди купили квартиру в таком доме, то это целиком и полностью их проблемы. Ну, может быть, еще виноваты сотрудники банка, что они не нашли незарегистрированные в регпалате документы.
Затем судья обратился к члену межведомственной комиссии Махмутову:
— Вы согласны с жалобой жителей?
Махмутов:
— Частично согласен, частично нет.
Судья:
— Напоминаю, жалоба подается на отказ следствия в возбуждении уголовного дела, в том числе против вас.
Махмутов:
— Я расскажу тогда, как проходил процесс заседания комиссии, можно? Все члены комиссии, кто присутствовали на заседании и принимали решение, собирались в актовом зале. Были слайды, фотофиксация, видео даже было. Фундамент, кровля, сантехника оценивались. По паспортам БТИ работали, у них была формула, по которой высчитывался процент износа.
— Правильно, что вы частично согласны с жалобами, что суд неправомерно отказал в возбуждении уголовного дела в отношении вас лично? — уточнил еще раз судья.
Коллеги что-то громко зашептали Махмутову.
— Постановление нашего исполкома... — вздохнул Махмутов, — Ну… оно не совсем правильно… Но оно законно!
— Он сначала говорил одно, потом другое! — не выдержала одна из пенсионерок. — И они ему постоянно что-то шепчут! Пересадите его, что ли!
— Да я сам отойду, — Махмутов подвинулся на полметра, к стене.
— Покиньте зал, — сказал судья женщине.
— Ну и покину! — женщина вышла, громко стуча тростью об пол.
— Ну так, Махмутов, вы согласны с отказом следователя отказать в возбуждении уголовного дела, или вы согласны с жалобами жителей? — в третий раз начал судья.
— Я запутался… — жалобно сказал Махмутов.
Судья еще раз терпеливо объяснил, как развивались события вокруг возбуждения уголовного дела.
— Я согласен с мнением следователя, — наконец сформулировал Махмутов.
Судья предложил задавать вопросы.
Сапунов:
— Вы в 2011 — 2015 годах были советником по строительству. Согласно постановлению 2088 об утверждении состава межведомственной комиссии, вы в нее не входили. На каком основании подписывали документы?
Махмутов:
— Я курировал строительство града Свияжска и другие проекты по строительству, в соответствии с решениями главы. К аварийным домам я отношения не имел.
Сапунов:
— Тогда как вы попали в комиссию, где вы даже были заместителем председателя? Можете представить документ, на основании которого вы в нее вошли? В постановлении 2088: председатель — Грузков, заместители — Камеев, Постников. Махмутова вообще нет.
Махмутов:
— Может быть, в общем отделе не подготовили документ о замене фамилий? Я не знаю точно, это мое предположение. Эти люди действительно работали раньше, много лет, но на 2011 год они уже не работали. И председателем у нас был Гарифуллин.
Другие ответчики отчаянно переглядывались и перешептывались все это время.
Наконец юрист Мингазов извлек какую-то ксерокопию:
— Вот этим документом вводятся в комиссию Махмутов и Штин.
Сапунов, критически оглядев документ, обратился к судье:
— Считаю необходимым затребовать оригиналы документов об изменении состава межведомственной комиссии. Опять же все документы без подписи!
Судья:
— Заявляете ходатайство?
— Заявляю… и вот эти еще (называет номера).
— Хорошо. Итак, нужно истребовать оригиналы следующих документов, — отмечает в протоколе судья: — № 709 от 22 апреля 2009 года, за подписью…а, подписи нет. Номер 2494.. подписи тоже нет. Постановление от имени Батина.. без указания должности… Постановление № 513 за подписью и.о.Старостина.. Все правильно? Ходатайство поддерживаете?
— Поддерживаем, — дружно отозвались заявители.
— Заинтересованные лица: Мингазов, Махмутов…
— На усмотрение суда! — бодро вскочили заинтересованные лица.
— Суд на месте постановляет: ходатайство удовлетворить, истребовать подлинники документов. Еще вопросы есть?
— Есть, к Махмутову, — встала Котлихина, старшая по дому № 27, — Кто проводил проверку в Полукамушках, и скажем, в нашем доме, квартира 7 и 8?
Махмутов:
— Был журнал, в котором записывали выезды, а слайды, если были, должны быть в отделе жилищной политики.
— И объявления на подъездах о проверке вывешивали? — прищурилась Котлихина.
— Должны были вывешивать, — вздохнул Махмутов.
— А у меня что, "дура" на лбу написано? — грозно вопросила старшая по дому.
Махмутов развел руками.
— Как подверждали истинность фотофиксации? — уточнил Сычев.
Махмутов:
— Выезжали специалисты отдела жилищной политики. Межведомственная комиссия иногда выезжала, фотофиксацию не делала.
Сычёв:
— Лично вы выезжали на объекты?
Махмутов:
— Нет, я никогда не выезжал.
Сычёв:
— А на чем вы основывались, вынося решения?
Махмутов:
— Справки БТИ и фотофиксация.
Сычёв:
— То есть вы принимали решения исключительно по материалам, предоставленным другими людьми?
Махмутов:
— Так точно.
Сапунов поднял один из своих свитков на всеобщее обозрение:
— Вот по моему дому, Декабристов, 3, акт, в котором указано "обследование не проводилось". На основании этого акта у меня отобрали две квартиры. Так выезжала межведомственная комиссия или не выезжала? Ответьте уже наконец.
Махмутов:
— Не могу ответить. Много времени прошло.
Следующим встал член комиссии Патрушев. Судья задал тот же вопрос:
— Поддерживаете ли жалобу жителей на отказ в возбуждении уголовного дела против лично вас?
Патрушев:
— У меня двойственное отношение: я согласен с жителями, которые потеряли свои дома, — пауза, — Если я виноват, я должен ответить.
В зале повисла тишина.
— Хотя — наше управление было ликвидировано 31 декабря 2011 года, и в этот же день вышло постановление о признании всех этих домов аварийными, — Патрушев еще помолчал и решительно закончил: — Я поддерживаю жалобу жителей.
— Вопросы есть? — обратился судья к жителям. Зал снова промолчал. Только пара человек шепотом сказали "Спасибо".
— Хорошо. Сергеев?
— Я не согласен с жалобой в отношении себя, — ответил член комиссии.
Сычев начал расспрашивать Сергеева о подробностях работы комиссии:
— Каким образом проводилась проверка, можете рассказать?
— Давайте я сразу поясню, — сказал Сергеев. — В 2011 году я не являлся членом комиссии. Именно поэтому я не согласен с жалобой в отношении себя.
Еще раз воцарилась тишина.
— Гм, — сказал судья, — Следующее заседание состоится 23 апреля в 9 часов. Прошу не опаздывать.
Уголовного дела еще нет, но история с признанием 300 домов — половины жилого фонда Зеленодольска — аварийными уже напоминает детектив. И какова будет развязка — угадать сложно.
Началась история с того, что дома были признаны аварийными, жильцов обязали выселиться, дав компенсацию в 11 тыс. за кв. метр. и предложив ипотеку. За 11 тыс/м. в Зеленодольске купить жилье не возможно, только гараж. Ипотека, даже социальная — неподъемное бремя для стариков, неполных семей, семей с инвалидами, и людей, купивших в ипотеку то самое, "аварийное" жилье. Дома якобы признали аварийными в 2011 году. Но люди не знали об этом до 2016, им никто не сообщал. Поэтому жильцы продавали квартиры, другие люди их покупали, в ипотеку и по маткапиталу, ни банк, ни пенсионный фонд проблем не видели. А Следственный комитет не нашёл тут оснований для возбуждения уголовного дела.
Пострадавшие от этой ситуации граждане обратились в зеленодольский суд с жалобой на действия Следственного комитета, суд в удовлетворении иска отказал, лишившиеся жилья люди подали апелляцию в Верховный суд Республики Татарстан, и он вернул дело на рассмотрение в суд первой инстанции.
Судебное заседание много раз переносилось в связи с тем, что ответчики — представители зеленодольского исполкома и члены межведомственной комиссии, признававшей дома аварийными — не считали нужным являться на заседания. Наконец суду удалось собрать хотя бы четверых членов комиссии и юриста исполкома.
Судебное заседание 9 апреля по жалобе жителей начинается с рассказа невеселых историй зеленодольцев. Перминова и Короткова, живущие в историческом квартале. Их дома считались историческим наследием, еще два года назад их посещали гости из Москвы и даже из Сибири, урбанистические "десанты", как-то даже президент Татарстана Минниханов заглянул в Полукамушки. И вдруг в одночасье дома определили "под снос", а пенсионерам предлагают переселиться в дом ветеранов. Марина Родина, купила квартиру в 2013 году, официально, с оценкой Сбербанка, и только в 2016 узнала, что дом якобы уже пять лет записан в аварийные. Котлихина, старшая дома № 27 по улице Карла Маркса, совершенно точно может поручиться, что в их дом не приходила никакая межведомственная комиссия и не делалось никакой экспертизы. Сама она в 2016 году перенесла инсульт, и с тех пор только на лекарства тратит ежемесячно две тысячи рублей. Гилязетдинова обзвонила уже все федеральные ведомства, в Фонде содействия реформированию ЖКХ ее заверили, что программа расселения в таком виде, в котором она преподносится в Татарстане, является незаконной.
Еще один "аварийщик", Сапунов очень хорошо подготовился к заседанию. Он не юрист, он инженер-строитель.
— В возбуждении дела нам отказано в том числе по тому основанию, что жители обратились в суд только в 2016 году, хотя постановление о признании домов аварийными датировано 2011 годом, — говорит Сапунов. — Обращаем внимание суда, что заявители не получали до 2016 года никаких документов. Если бы получили в 15-м году, то и в суд бы пошли сразу. И очень важный вопрос: где лежали эти материалы, под каким сукном, с 2011 до 2016-го? Теперь о самой межведомственной комиссии. Вот я держу в руках акт комиссии от 21 ноября 2011 года, о признании моего дома аварийным. Перечислены фамилии членов комиссии: Гарифуллин, Махмутов, Штин, Пахмутова, Тагиров, Долганов, Агеева… Я запросил в Исполкоме постановление номер 2088, которым устанавливается состав межведомственной комиссии. Совершенно другие люди… (читает список) Сплошь уважаемые, высококвалифицированные люди, со строительным образованием, с некоторыми я работал, знаю лично. А кто такие эти Гарифуллин, Махмутов, Штин и другие? Кем они уполномочены? С какого перепуга они возложили на себя обязанности о признании домов аварийными? Некоторые из них сами давали пояснения во время проверки, вот я зачитаю. Сергеев пояснил, что специальных познаний в области признания домов аварийными не имеет. Агеева пояснила, что в 2011 году ее по ошибке включили в состав комиссии, на обследования она никогда не выезжала. Долганов говорит: я документов никаких не подписывал, и работников, которые могут их подписывать, в нашем управлении нет. Матвеева поясняет, что ей неизвестно, была ли на самом деле эта межведомственная комиссия.
— На заседании комиссии, и это тоже отражено в документах, ориентировались на справки БТИ, причем процент износа менялся: в справках БТИ указано 52%, и в постановлении уже 76%. И вот эти вот документы легли в основу изъятия нашей собственности? Собственности, за которую нам какую-то компенсацию в 11 тысяч швырнули? — спрашивает Сапунов.
Судья молчит. Сапунов откладывает в сторону длинный свиток, в который он склеил копии документов, и берет другой.
— В возбуждении уголовного дела следователь Нагаев-Кочкин отказал на том основании, что я как заявитель не понес материального ущерба. Судите сами: у меня была квартира, теперь у меня квартиры нет, она отошла в собственность исполкома. Это что, я не понес ущерба? Когда дело рассматривалось в Верховном суде, судья Гилманов сделал запрос министру строительства Файзуллину. Тот ответил, конкретно по нашему дому по улице Декабристов, 3, что на расселение дома федеральным бюджетом выделено 18,5 миллионов рублей. В доме 18 квартир. Две из них — мои, в одной я живу, в другой у нас дедушка. Значит, мне только федеральным бюджетом выделено 2 миллиона рублей. А мне швыряют 11 тысяч за метр. Куда отхватили половину средств федерального бюджета? Каждый из тех, кого так выселили, потерял от 1 миллиона до трех, кто-то и до пяти. От себя хочу сказать, что две квартиры стоят на рынке не менее 4 миллионов. Очень грустно, когда у людей уже преклонного возраста, — Сапунов указывает на две скамьи, занятые пенсионерами, — отнимают последнее. И так-то люди не шикуют.
— Я не юрист, может быть, я неправильно говорю, но я считаю, что этот вопрос нужно отправлять на доследование — продолжает Сапунов. — Когда была доследственная проверка, не нашли якобы материальной заинтересованности членов комиссии. Да я вам скажу, какая у них заинтересованность: очень простая — дали ручку и сказали: подпишешь — будешь работать дальше, не подпишешь — пошел вон отсюда.
Его поддержал представитель Родиной Сергей Сычев:
— Здесь прозвучала сумма в 18,5 миллионов, выделенная на расселение, и действительно непонятно, куда она делась. Поэтому корыстная заинтересованность здесь имеется, это бюджетная растрата. Кто виноват — вот на этот вопрос должен ответить суд. Следствием занята очень удобная позиция, что уже есть решение суда — заметьте, административного суда — и можно ничего не делать. На самом деле в ходе следствия проверка проводится независимо от того, какие уже были судебные процессы и решения, и господа следователи это знают. На основании каких нормативных актов поставлен процент износа; на каком основании он менялся? Насколько объективен каждый эксперт? Это нужно оценивать отдельно, не ссылаясь на решения суда.
И вот настал черед отвечать представителям исполкома и членам межведомственной комиссии.
Представитель исполкома Мингазов отвечал на вопросы отстраненно. По его мнению, исполком ни в чем не виноват. Исполком принимает постановление о признании домов аварийными, не несет при этом обязанности заявлять в регпалату, и если люди купили квартиру в таком доме, то это целиком и полностью их проблемы. Ну, может быть, еще виноваты сотрудники банка, что они не нашли незарегистрированные в регпалате документы.
Затем судья обратился к члену межведомственной комиссии Махмутову:
— Вы согласны с жалобой жителей?
Махмутов:
— Частично согласен, частично нет.
Судья:
— Напоминаю, жалоба подается на отказ следствия в возбуждении уголовного дела, в том числе против вас.
Махмутов:
— Я расскажу тогда, как проходил процесс заседания комиссии, можно? Все члены комиссии, кто присутствовали на заседании и принимали решение, собирались в актовом зале. Были слайды, фотофиксация, видео даже было. Фундамент, кровля, сантехника оценивались. По паспортам БТИ работали, у них была формула, по которой высчитывался процент износа.
— Правильно, что вы частично согласны с жалобами, что суд неправомерно отказал в возбуждении уголовного дела в отношении вас лично? — уточнил еще раз судья.
Коллеги что-то громко зашептали Махмутову.
— Постановление нашего исполкома... — вздохнул Махмутов, — Ну… оно не совсем правильно… Но оно законно!
— Он сначала говорил одно, потом другое! — не выдержала одна из пенсионерок. — И они ему постоянно что-то шепчут! Пересадите его, что ли!
— Да я сам отойду, — Махмутов подвинулся на полметра, к стене.
— Покиньте зал, — сказал судья женщине.
— Ну и покину! — женщина вышла, громко стуча тростью об пол.
— Ну так, Махмутов, вы согласны с отказом следователя отказать в возбуждении уголовного дела, или вы согласны с жалобами жителей? — в третий раз начал судья.
— Я запутался… — жалобно сказал Махмутов.
Судья еще раз терпеливо объяснил, как развивались события вокруг возбуждения уголовного дела.
— Я согласен с мнением следователя, — наконец сформулировал Махмутов.
Судья предложил задавать вопросы.
Сапунов:
— Вы в 2011 — 2015 годах были советником по строительству. Согласно постановлению 2088 об утверждении состава межведомственной комиссии, вы в нее не входили. На каком основании подписывали документы?
Махмутов:
— Я курировал строительство града Свияжска и другие проекты по строительству, в соответствии с решениями главы. К аварийным домам я отношения не имел.
Сапунов:
— Тогда как вы попали в комиссию, где вы даже были заместителем председателя? Можете представить документ, на основании которого вы в нее вошли? В постановлении 2088: председатель — Грузков, заместители — Камеев, Постников. Махмутова вообще нет.
Махмутов:
— Может быть, в общем отделе не подготовили документ о замене фамилий? Я не знаю точно, это мое предположение. Эти люди действительно работали раньше, много лет, но на 2011 год они уже не работали. И председателем у нас был Гарифуллин.
Другие ответчики отчаянно переглядывались и перешептывались все это время.
Наконец юрист Мингазов извлек какую-то ксерокопию:
— Вот этим документом вводятся в комиссию Махмутов и Штин.
Сапунов, критически оглядев документ, обратился к судье:
— Считаю необходимым затребовать оригиналы документов об изменении состава межведомственной комиссии. Опять же все документы без подписи!
Судья:
— Заявляете ходатайство?
— Заявляю… и вот эти еще (называет номера).
— Хорошо. Итак, нужно истребовать оригиналы следующих документов, — отмечает в протоколе судья: — № 709 от 22 апреля 2009 года, за подписью…а, подписи нет. Номер 2494.. подписи тоже нет. Постановление от имени Батина.. без указания должности… Постановление № 513 за подписью и.о.Старостина.. Все правильно? Ходатайство поддерживаете?
— Поддерживаем, — дружно отозвались заявители.
— Заинтересованные лица: Мингазов, Махмутов…
— На усмотрение суда! — бодро вскочили заинтересованные лица.
— Суд на месте постановляет: ходатайство удовлетворить, истребовать подлинники документов. Еще вопросы есть?
— Есть, к Махмутову, — встала Котлихина, старшая по дому № 27, — Кто проводил проверку в Полукамушках, и скажем, в нашем доме, квартира 7 и 8?
Махмутов:
— Был журнал, в котором записывали выезды, а слайды, если были, должны быть в отделе жилищной политики.
— И объявления на подъездах о проверке вывешивали? — прищурилась Котлихина.
— Должны были вывешивать, — вздохнул Махмутов.
— А у меня что, "дура" на лбу написано? — грозно вопросила старшая по дому.
Махмутов развел руками.
— Как подверждали истинность фотофиксации? — уточнил Сычев.
Махмутов:
— Выезжали специалисты отдела жилищной политики. Межведомственная комиссия иногда выезжала, фотофиксацию не делала.
Сычёв:
— Лично вы выезжали на объекты?
Махмутов:
— Нет, я никогда не выезжал.
Сычёв:
— А на чем вы основывались, вынося решения?
Махмутов:
— Справки БТИ и фотофиксация.
Сычёв:
— То есть вы принимали решения исключительно по материалам, предоставленным другими людьми?
Махмутов:
— Так точно.
Сапунов поднял один из своих свитков на всеобщее обозрение:
— Вот по моему дому, Декабристов, 3, акт, в котором указано "обследование не проводилось". На основании этого акта у меня отобрали две квартиры. Так выезжала межведомственная комиссия или не выезжала? Ответьте уже наконец.
Махмутов:
— Не могу ответить. Много времени прошло.
Следующим встал член комиссии Патрушев. Судья задал тот же вопрос:
— Поддерживаете ли жалобу жителей на отказ в возбуждении уголовного дела против лично вас?
Патрушев:
— У меня двойственное отношение: я согласен с жителями, которые потеряли свои дома, — пауза, — Если я виноват, я должен ответить.
В зале повисла тишина.
— Хотя — наше управление было ликвидировано 31 декабря 2011 года, и в этот же день вышло постановление о признании всех этих домов аварийными, — Патрушев еще помолчал и решительно закончил: — Я поддерживаю жалобу жителей.
— Вопросы есть? — обратился судья к жителям. Зал снова промолчал. Только пара человек шепотом сказали "Спасибо".
— Хорошо. Сергеев?
— Я не согласен с жалобой в отношении себя, — ответил член комиссии.
Сычев начал расспрашивать Сергеева о подробностях работы комиссии:
— Каким образом проводилась проверка, можете рассказать?
— Давайте я сразу поясню, — сказал Сергеев. — В 2011 году я не являлся членом комиссии. Именно поэтому я не согласен с жалобой в отношении себя.
Еще раз воцарилась тишина.
— Гм, — сказал судья, — Следующее заседание состоится 23 апреля в 9 часов. Прошу не опаздывать.
13 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
13 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
13 ИНТЕРЕСНО
0 НЕИНТЕРЕСНО
16 января 2021
Что будет с земельными участками после сноса аварийных домов в Зеленодольске
После сноса аварийных домов в городе образовалось много свободных земельных участков.